ru_tn/gen/20/05.md

Разве он не сам сказал мне: "Она моя сестра"? И она сама сказала: "Он мой брат". Я сделал это в простоте моего сердца и в чистоте моих рук».

הֲלֹא הוּא אָמַר־לִי אֲחֹתִי הִוא וְהִיא־גַם־הִוא אָמְרָה אָחִי הוּא בְּתָם־לְבָבִי וּבְנִקְיֹן כַּפַּי עָשִׂיתִי זֹאת - "Разве не он сказал мне: "Сестра моя она"? А она, также она сказала: "Брат мой он". В полноте/цельности сердца моего и невинности рук (букв.: ладоней) моих я сделал это". Альт. перевод: "Ведь этот человек сам сказал мне‚ что она его сестра! И она говорила то же самое! Совесть моя чиста, и руки неповинны!" (СРП РБО) Сущ. תֹּם: совершенство, полнота, цельность, непорочность. Сущ. נקָיוֹן: 1. чистота (чистота зубов обозн. голод); 2. невинность.

Разве он не сам сказал мне: "Она моя сестра"? И она сама сказала: "Он мой брат".

Это цитаты внутри цитаты. Их можно передать косвенной речью. Альт. перевод: «Разве он сам не сказал мне, что она его сестра? И она сама сказала, что он её брат» (См.: [[rc:///ta/man/translate/figs-quotesinquotes]] и [[rc:///ta/man/translate/figs-quotations]])

Разве он не сам сказал мне: "Она моя сестра"?

Авимелех задал этот риторический вопрос, чтобы напомнить Богу о том, что Бог уже знал. Это предложение можно перевести утвердительным предложением. Альт. перевод: «Авраам сам сказал мне: "Она моя сестра"» или «Авраам сказал, что она его сестра» (См.: rc://*/ta/man/translate/figs-rquestion).

Разве он не сам сказал мне... И она сама сказала

Выражения «он сам» и «она сама» употребляются для усиления акцента, чтобы подчеркнуть вину Авраама и Сарры в случившемся. (См.: rc://*/ta/man/translate/figs-rpronouns).

Я сделал это в простоте моего сердца и в чистоте моих рук

Здесь «сердце» означает его мысли или намерения, а «руки» - его дела. Возм. перевод: «Я сделал это с добрыми намерениями и делами» или «Я делал это без каких-либо злых намерений или дел» (См.: rc://*/ta/man/translate/figs-metonymy). Оправдываясь в своем поступке, Авимелех говорит, что он допустил его не по злоупотреблению правом сильного, а по неведению, будучи сам введен в заблуждение; в действительности же, ни с внутренней (цельность сердца), ни с внешней (чистота рук) стороны в его действии не заключалось ничего преступного. Так рассуждал Авимелех с точки зрения своей, ханаанейской, морали, где взятие незамужней женщины в гарем царя считалось нормой.